В последнее время на когда-то традиционном для США «заднем дворе» утверждается Китай, что не может не беспокоить Белый Дом. Сегодня Вашингтон будто пытается «реанимировать» Доктрину Монро, однако, в XXI веке против неё настроены не только страны региона, но и Поднебесная с Кремлём. Каковы масштабы китайского присутствия в странах Латинской Америки и Карибского бассейна? Что побуждает Пекин устанавливать политические, экономические и военные связи со странами, далёкими от естественной зоны расширения и геополитического влияния?
С самого начала своего образования США, провозгласив себя главным гарантом демократии на нашей планете, весьма ревностно относились к появлению иностранных держав (с других континентов) в Западном полушарии. Модель доминирования Вашингтон огласил почти два столетия назад в Доктрине Монро. Кстати, стоит напомнить, что в тот период времени США по территории уступали нынешнему американскому государству примерно в четыре раза. Кроме того, тогда в 1823 году, в момент озвучивания этой Доктрины лидером США Джеймсом Монро (англ. – James Monroe), и требования выдвигались более умеренные, в основе которых была заложена геополитический вектор во внешней политике Белого Дома в отношении Латинской Америки. Тем не менее, аппетиты в отношении своего «заднего двора» у Вашингтона начали стремительно расти после Второй мировой войны, после которой США окончательно утвердились в роли мировой державы.
Однако, после распада СССР в 1991 году Белый Дом, лишившись своего главного соперника и окончательно поверив в свою исключительность, с латиноамериканского вектора в своей внешней политике переключился на покорение Евразии. Особенно такая перемена геополитических настроений проявилась после терактов 11 сентября 2001 года.
Именно при такой расстановке сил в Западном полушарии, Поднебесная решила заполнить образовавшийся в результате отхода Вашингтона от латиноамериканских установок вакуум. Намерения Пекина были весьма чётко изложены в «Белой книге» в 2008 году, на которую тогда, 11 лет назад, практически не обратили внимания. В этом документе подчёркивалось значение стабильных, несмотря на разделяющий их Тихий океан, взаимовыгодных связей между КНР и странами Латинской Америки, прошедших испытание временем. В тот период после «левого» поворота в регионе преобладали государства с правительствами, часто враждебно настроенными по отношению к США и приветствовавшие модель взаимовыгодного экономического развития. С другой стороны, в пользу китайского примера тогда выступали и несомненные успехи Пекина, который благодаря своей уникальной модели смог за последние 30-40 лет вывести из состояния голода и нищеты около восьмисот миллионов человек. Очень существенным фактором является и то, что Поднебесная сумела повысить уровень жизни обычных китайцев. Вполне логично, что многие латиноамериканские страны восхищались таким результатом и стремились к его претворению в жизнь.
Стоит отметить, что главной целью всех документов Государственного совета КНР, затрагивающих страны Латинской Америки и составленных в период с 2008 г. до настоящего времени, является достижение всестороннего сотрудничества и партнёрства, строящихся на абсолютном равенстве, доверии и взаимной выгоде. Такой подход к экономическому взаимодействию импонируют латиноамериканским элитам, которые несмотря на уже имеющиеся успехи в повышении уровня жизни своих граждан, по-прежнему нуждаются в реализации масштабных инфраструктурных, научно-технических и энергетических проектов.
В свою очередь, о таких первостепенных нуждах латиноамериканского региона сегодня хорошо осведомлены и в Белом Доме. Традиционно на Ежегодной Вашингтонской конференции по Америкам подчёркивается существование значительных возможностей для инвестиций в государства Латинской Америки и Карибского бассейна. Тем не менее, уже несколько лет подряд китайцы вновь опережают в этих проектах США: пока Белый Дом уговаривает крупные американские компании работать с партнёрами в регионе, китайские государственные предприятия действуют по приказу из Пекина быстро и эффективно.
В период с 2000 по 2018 гг. китайские государственные компании вложили в страны Латинской Америки свыше $ 120 млрд. С 2005 по 2018 гг. китайские госбанки «China Development Bank» и «Export Import Bank of China» выдали в качестве займов более $ 145 млрд: большая часть из этих средств – $ 98,9 млрд – энергетическим проектам и $ 28,9 млрд – инфраструктурным. Кроме того, особую нишу занимают такие транспортные корпорации, как «China Harbour Engineering Company», и IT-компании. Такие корпорации, как «Huawei» и «ZTE», с которыми президент Дональд Трамп (англ. – Donald John Trump) без особых успехов борется уже около двух лет, наращивают телекоммуникационные сети во многих латиноамериканских странах.
Как отмечают ведущие аналитики, Белый Дом в последние годы ужесточил свою риторику по отношению к латиноамериканским странам. Иногда заявления Трампа навевают ассоциации с Доктриной Монро, безусловно с реалиями XXI века. В свою очередь, латиноамериканские государства не хотят повторения истории, поэтому осуществляют меры наперекор США. Например, противопоставлением Организации американских государств (ОАГ, англ. – Organization of American states), со штаб-квартирой в Вашингтоне, стало Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК, исп. – Comunidad de Estados Latinoamericanos у Caribenos, CELAC) – континентальное объединение из 33 стран, куда не входят США и которое считается альтернативой ОАГ.
Кроме того, и здесь без китайского присутствия не обошлось, Поднебесная активно сотрудничает с СЕЛАК через Форум «Китай-СЕЛАК», а также четырёхлетний план сотрудничества (2015-2019). В рамках данного Форума КНР и Латинская Америка имеют возможность взаимодействовать в области экономического развития, укрепления взаимовыгодных связей, энергетической политики и т. д. Прежде всего, такой формат сотрудничества предоставляет Пекину возможность продвижения «мягкой силы» в регионе Латинской Америки и Карибского бассейна.
Подводя итог, стоит подчеркнуть, что если Белый Дом намерен улучшать отношения со странами региона Латинской Америки, Дональду Трампу и Госдепу вместе с американской элитой необходимо наконец смириться с тем, что Доктрина Монро в её классической концепции уже давно устарела. Суть Доктрины Монро в XXI веке, по крайней мере, с точки зрения латиноамериканских государств, состоит не в амбициях сверхдержавы и намерении доминировать в Западном полушарии, а в ответственности по защите интересов целого региона, которую могли бы принять на себя США. Однако, пока Белый Дом пытается вернуть свой «задний двор», в Латинской Америке закрепляются новые игроки (Россия, Китай, Индия), которые намерены развивать узы взаимодействия с латиноамериканскими государствами на основе взаимовыгодного и справедливого сотрудничества.
