Саммит «Большой двадцатки» в Аргентине: итоги и перспективы

В аргентинской столице, Буэнос-Айресе, начало декабря было ознаменовано одним из главных событий планетарного масштаба в уходящем году. С 30 ноября по 1 декабря прошёл тринадцатый по счёту форум крупнейших мировых экономик – «Большая двадцатка». Лидеры государств обсудили широкий спектр проблем: изменения климата, энергетики, инфраструктуры и продовольственной безопасности. В этом году от этого саммита ожидали либо большого потрясения, либо полного «штиля», не считая ряда запланированных двусторонних встреч. В результате, по мнению ряда международных политических обозревателей, единственным важным достижением «Большой двадцатки» стало заключение нового договора взамен НАФТА между США, Мексикой и Канадой. Насколько этот экономический форум по-прежнему работоспособен и что его ждёт в ближайшем будущем? Какие конкретные меры были предложены в его итоговой декларации? Какие перспективы дальнейшего развития были намечены на следующий год?

Как подчёркивает ряд авторитетных международных СМИ, общее впечатление после недавно завершившегося в Аргентине саммита «Большой двадцатки»  – весьма двоякое. Основной пункт его повестки – борьба с угрозами экономических кризисов – с одной стороны, был решён и согласован, а с другой – будто ушёл на второй план. По мнению многих политологов, на этот раз итоговая декларация саммита стала документом весьма несбалансированным. Привычный первый пункт итоговой декларации, в котором затрагиваются вопросы главной повестки саммита, для решения которых форум и создавался в 2008 году, лишь 23-й по порядку. Стоит отметить, что ключевая проблематика «Большой двадцатки» была отражена только в 8 пунктах: с 23-го по 30-й. В данных положениях речь идёт о сохранении стабильности международных финансов, отказе от конкурентных девальваций валют и от использования налоговых гаваней, а также налогообложении движения капиталов (налог Тобина) и др.

В последние годы представители правительств стран «Большой двадцатки» отмечают, что таких вызовов и опасностей сейчас стало значительно меньше. За 10 лет существования саммита их угроза для мировой экономики была снижена или в некоторых случаях полностью устранена. По этой причине в этом году в начало итоговой декларации были поставлены более идеологические и риторические вопросы, больше подходящие для пленарных заседаний международных экономических форумов, где влиятельные учёные и политики размышляют о будущем, о последствиях четвёртой промышленной революции или, например, об угрозе размывания базы для налогообложения в отдельных странах. Такие вступительные положения вряд ли имеют отношение к реальной повестке дня международных отношений.

В течение последних трёх лет всеобщей тенденцией для мировой политики и экономики стало состояние неуверенности. Многие политтехнологи связывают эти настроения с приходом в Белый дом Администрации Дональда Трампа и с такими последствиями со стороны нового правительства Вашингтона, как угроза протекционизма, широкого применения экономических санкций, усиливающейся волатильности мировой финансовой системы и сырьевых рынков. В связи с этим, целостное и реальное содержание итоговой деклараций «Большой двадцатки» в эти последние три года остаётся весьма абстрактным, так как лидеры ведущих держав вновь возвращаются к обсуждению ряда вопросов, как казалось ранее, уже успешно решённых в 2008–2010 годах. Однако, как отмечает ряд известных экономистов, уровень транспарентности и устойчивости мировой финансовой системы сейчас выше, чем когда-либо прежде после международного финансового кризиса 2008 года. Таким образом, последние три саммита «Большой двадцатки» стали скорее повторением пройденных, но всё ещё плохо усвоенных уроков.

В этом году в аргентинской столице впервые прошёл долгожданный саммит тройки – России, Индии и Китая (РИК), что стало одним из самых значимых событий форума. Новый трёхсторонний формат заложил основы новой биполярной системы мировой экономики: первый блок – США и их многочисленные партнёры-сателлиты, с другой стороны – РИК вместе со своими партнёрами по БРИКС и ШОС.

Одним из важных результатов саммита «Большой двадцатки» стало заключение Соглашения USMCA (United States-Mexico-Canada Agreement) между США, Канадой и Мексикой, которое заменило прежний договор NAFTA (North American Free Trade Agreement). Однако, как полагают эксперты, различия между ними не слишком весомы. США удалось добиться повышения пошлин на ввоз автомобилей, защиты отдельных сегментов своего национального рынка от иностранной конкуренции и добились для своих компаний более широкого доступа на рынки Мексики и Канады. В случаях, когда товары и услуги из США сталкивались с высокими таможенными барьерами, они были понижены их партнёрами (Канадой и Мексикой); а если речь шла о количественных ограничениях на поставку в данные страны товаров из США, то квоты на импорт, напротив, были увеличены.

Тем не менее, ключевое различие скрывается совсем в другом. Договор NAFTA был инициирован в 1993 году, принят в 1994 году. Заключение данного Соглашения происходило в период начала глобализации и всемирного увлечения интеграционными процессами. В то время президент США, демократ Билл Клинтон, имел искренне намерение создать зону свободной торговли на всём Североамериканском континенте. Однако без реального процесса интеграции, то есть добровольной, справедливой и равноправной интеграции, создание зоны свободной торговли представлялось невозможным. На самом деле, США ни при Клинтоне, ни затем при республиканской администрации Джорджа Буша-младшего не собирались создавать с другими государствами равноправные интеграционные объединения. В результате, реальный эффект торгового Соглашения NAFTA оказался для Вашингтона совсем не таким, как планировалось. Вследствие NAFTA из экономики США ушли сотни компаний и были перенесены тысячи предприятий в таких отраслях, как автомобилестроение, электронная и бытовая техника, а также текстильная промышленность. Исторически данные отрасли создавали миллионы достойно оплачиваемых рабочих мест, что постепенно значительно увеличило процент безработицы.

У современной версии торгового Соглашения новое название, хотя основное содержание по сути не столь изменилось. Новый договор (USMCA) перевёл обсуждение вопросов свободной торговли в Северной Америке в другую плоскость: между отдельными отраслями экономики и преимущественно посредством двухсторонних переговоров, в ходе которых США будет проще добиваться уступок от партнёров.

На этот раз в рамках саммита «Большой двадцатки» обсуждались различные глобальные темы мировой политико-экономической системы. Однако, в результате все они будто вновь перешли на микроуровень. Таким образом, риторики об интеграции сегодня больше нет, а есть серия двухсторонних или трёхсторонних переговоров и соглашений, по которым тарифы и количественные ограничения в торговле не устраняются полностью, но становятся более привлекательными для крупного бизнеса отдельно взятой страны.

Несмотря на столь низкий уровень результативности состоявшегося саммита, эта встреча – вновь стала площадкой для многих двусторонних договоренностей (например, Россия заключила торговый договор с Аргентиной, а Владимир Путин достиг важного соглашения с Реджепом Тайипом Эрдоганом по Идлибу). Несмотря на массу скепсиса в отношении будущего «Большой двадцатки», весьма сомнительным представляется то, что в ближайшее время кто-то захочет отказаться от использования площадки, удобной для всех. Даже для Дональда Трампа, чья идеология будто полностью расходится с изначальной целью данного объединения.